Фильм снят по мотивам новеллы Рюноскэ Акутагавы «В чаще», однако, следуя композиционно сюжету литературного первоисточника, фильм, в тоже время, является уникальным авторским комментарием Куросавы к известному рассказу. Общий сюжет таков: в чаще, в том месте, где «бамбук растет вперемежку с молоденькими криптомериями», бедный крестьянин-дровосек находят тело мертвого самурая. Пойманный известный разбойник Тадземару (Тосиро Мифунэ) признается в убийстве: да, это он заманил самурая и его жену в чащу, жену изнасиловал, а самурая убил в честном бою, как подобает мужчинам. Дальше следует показание вдовы самурая. Она рассказывает о том же происшествии, но по ее словам, разбойник действительно заманил супругов в чащу, привязал самурая к дереву, овладел ею на глазах мужа и убежал, а она, не в силах перенести позор и презрение мужа, мучимая стыдом и любовью, заколола своего супруга и хотела покончить с собой, но не смогла. Последнюю версию мы слышим из уст самого умершего самурая. Он говорит через прорицательницу, вызывающую его дух. По словам убитого, после того как разбойник изнасиловал его жену, она сама сказала разбойнику, показывая на самурая: «Убей его», но возмущенный разбойник, оттолкнул женщину ногой, отвязал самурая и убежал. Убежала и женщина, а самурай, оставшись один, покончил с собой, движимый законом чести. Все это выясняется на суде, однако мы не видим лицо судьи, и все действие разворачивается перед нами так, как если бы судьей были мы сами. Более того (и этим фильм отличается от рассказа Акутагавы), мы, зрители, тоже воспринимаем эту историю не «непосредственно», а со слов очевидцев - того самого дровосека, который нашел труп и его случайного попутчика - странствующего монаха, прячущихся под старыми воротами Рассемон от холодного проливного дождя.
Ни в рассказе, ни в фильме не дается ответа на вопрос что же все-таки произошло на самом деле, и это отсутствие ответа составляет, в конечном счете, философское содержание обоих произведений. Мы понимаем, что в какой-то мере каждая из трех услышанных версий события правдива, ни одна из них не имеет в этом смысле преимуществ перед другими. Таким образом, для стороннего наблюдателя, пытающегося найти истину (ответить на вопрос «А как же было на самом деле?»), все три описания события равнозначны и, следовательно, «объективная» истина принципиально недостижима. («Наблюдатель не только следит за событием, но активно, своим присутствием воздействует на него» - В.П.Руднев). Все три истории сплетаются в чудовищную систему, своеобразный логический лабиринт, из которого нет выхода. А если так, то вся наша жизнь, являющаяся ни чем иным, как набором разных событий, есть только наше представление о ней и объективно не постигаема. Отсюда и то чувство безысходного отчаяния, которое охватывает крестьянина и монаха в конце фильма, и только появление несчастного новорожденного подкидыша как бы возвращает героев из мрака неопределенности к свету подлинной жизни, происходящей здесь и сейчас. И в этот момент (последний кадр фильма) дождь прекращается и выходит солнце. Таков жизнеутверждающий ответ Куросавы.
И рассказ, и фильм стали культовыми «текстами» 20-го века, века двух мировых войн и Хиросимы. В них находит воплощение (у Акутагавы – интуитивное, а в фильме Куросавы – осознанное) ключевая идея современной философии - идея относительности понятий объекта, события, времени, истины. Глубина философского обобщения, потрясающая (и это актуально до сих пор!) игра актеров и гениальный кинематографический язык Акиры Куросавы сделали этот фильм шедевром на все времена.
Фильм удостоен Гран При Венецианского фестиваля 1951 года.
|
